Комбат Найтов - Не надо переворачивать лодку! [Самиздат]

  - Нет, товарищ Сталин.

  - Выносим на голосование: 'Кто за то, чтобы принять мою отставку с должности Председателя Совета Министров СССР?' - сказал он и первым поднял руку. Сабуров автоматически тоже поднял её. Сталин перевёл глаза на Андрей Андреевича.

  - Коба, не уходи!

  - Я и не ухожу, буду заниматься партией, чем и занимаюсь уже давно, а вы меня отвлекаете мелочами, которые может решить Андрей.

  Все потихоньку потянули руки. Я руки не поднял.

  - Андрей!

  - Я - воздерживаюсь. - Сталин пробурчал что-то на грузинском языке, Лаврентий заулыбался.

  - Кто за то, чтобы избрать Председателем Совета Министров Союза ССР товарища Андреева Андрея Дмитриевича. - десять рук 'за'.

  - Кто за то, чтобы первым заместителем Председателя Совета Министров СССР избрать товарища Косыгина Алексея Николаевича? - 'единогласно'.

  - Кто за то, чтобы освободить товарища Сабурова от занимаемой должности представителя секретариата КПСС в ПолитБюро ЦК КПСС. - трое - 'за', семеро - 'против'. Не принимается.

  - Кто за то, чтобы назначить товарища Сталина представителем секретариата КПСС в Политбюро ЦК КПСС - десять 'за', один воздержался (сам Сталин).

  Сталин посмотрел на всех, взял свой блокнот, карандаш, ещё что-то со стола и подошёл к стулу, на котором сидел Косыгин.

  - Теперь это моё место, а твоё место вон там! - и он показал на меня.

  Я встал и объявил перерыв. Подошел к Сталину и спросил его:

  - Зачем?

  Он стоял, чуть наклонив голову, и делал медленную затяжку.

  - Врэмя пришло, Андрэй. Поверь, я знаю, что говорю.

  Через десять дней его не стало.

  Я стоял в тяжёлом маршальском мундире, без фуражки, на самом солнцепёке, на трибуне Мавзолея, на котором появилась надпись 'Ленин Сталин'. Я уже произнёс речь 'Памяти Сталина', а теперь смотрел на людские волны, склоненные красные знамёна с траурными лентами. Майское солнце невыносимо жгло. Укрыться было невозможно. Я вышел из тени Сталина на самый солнцепёк, и теперь вся эта огромная страна, раскинувшаяся от Атлантики до Тихого океана, смотрела на меня. Я физически ощущал это внимание, это давление. Я, хотя и самой молодой в Правительстве и Политбюро, но десять лет был первым заместителем Сталина. Но, тем не менее - ЗАМЕСТИТЕЛЕМ. Решения принимались не полностью самостоятельно. Теперь вся ответственность лежит на мне. Да, есть круг людей, с которыми я могу посоветоваться, подготовить решение, но права на ошибку у меня нет. Сначала ушёл Сергей, теперь Сталин. Мысли настолько захватили меня, что я вздрогнул, когда почувствовал, что кто-то осторожно трогает меня за рукав. Лаврентий.

  - Всё! Очнись, Андрей Дмитрич! - Он протягивал мне мою фуражку. - На тебе лица нет! Помочь?

  - Спасибо! Сам пойду. - Но в машине Александр сунул мне под нос ватку с нашатырём, предварительно протерев ей виски.

  Собрались на ближней даче всем ЦК, Василий и Светлана. Но спустя два часа, Лаврентий незаметно уведомил всех членов ПолитБюро, чтобы они выезжали на дальнюю дачу, оставив остальных здесь.

  Первое заседание без Сталина мы провели в большой столовой. Она прослушивалась, и всё шло на запись. Предстояло разобраться с тем, кого включать новым членом в Политбюро. Вопрос был серьёзным. Мы с Лаврентием ехали в одной машине, и он рассказал, что последнее время Сталин не доверял Сабурову. Но, прямых доказательств, которые требовал с Лаврентия Сталин, на Сабурова не было. Но шла утечка информации к Микояну, а от него в IV Интернационал.

  - 'Крот' у нас в ПолитБюро, Андрей. Но пока я не знаю, на каком уровне он сидит. Может быть, это Сабуров, а может быть, кто-то из технического персонала. Плюс, странную активность проявляет Власик. Я дал команду усилить твою охрану. В результате обнаружено скрытое наблюдение за 'дальней дачей'. На одном из деревьев найдено снайперское гнездо. Выставлена засада.

  - Откуда сведения?

  - Из так называемого 'международного еврейского антифашистского комитета'. У него есть филиал, который работает у меня под колпаком.

  - Опять сионисты?

  - Да, Андрей! Ты у них проходишь как главный 'фашист'. Выше Сталина почитают!

  - Нормально! За что такие почести?

  - Не знаю! Значит, заслужил! Помнишь, как тебе секретаря заменили?

  - Надежду? Я ж её на место вернул!

  - Вот за это и не любят!

  - Что? Они и в Особом отделе?

  - Нет, сейчас в особом отделе их нет, но попытки туда проникнуть идут постоянно.

  - Давай вернёмся к 'кроту'. Павел в курсе?

  - Конечно!

  - Почему он мне не докладывал?

  - Сталин запретил. И даже не на словах, вот приказ не посвящать тебя в эту операцию, но теперь это и твоё дело. Теперь все наши дела - твои.

  Я снял трубку и вызвал Судоплатова.

  - Павел Анатольевич! По приезду ко мне в кабинет! Вы далеко?

  - 114 км.

  - Прибавьте чуть-чуть.

  Павел приехал через три минуты после нас. Он рассказал о том, что его людям удалось выйти на Литвинова, но при попытке приблизиться к нему погиб 'Седой'. Литвинов сейчас фактически руководит IV Интернационалом, вместо Троцкого. В СССР работает от 4 до 6 ячеек IV Интернационала. Конспирация полная. Сетевая структура, работают абсолютно безжалостно. При попытке слежки или наблюдения 'убирают' всех, кто может хоть как-нибудь нарушить её. Издают газеты и брошюры, и переправляют их в СССР и другие страны. Курьеры работают систематично, грамотно, хорошо обучены, оснащены миниатюрным оружием и спецсредствами. Используют морской транспорт, железнодорожный, иногда авиационный. Судя по всему, основное финансирование они получают от ЦРУ, являясь фактически его филиалом. В настоящее время Литвинов, скорее всего, находится в Парагвае. Входит в состав доверенных лиц Стресснера, несмотря на то, что еврей. Две попытки ликвидировать его не удались. Чистка, проведённая в МИДе, особых результатов не дала.

  По его, Павла, информации, и проведённой проверке, круг подозреваемых сузился до 5 человек: Микоян, Маленков, Сабуров, Первухин и Малышев. Хорошо работают! Ни одного еврея! Не дай бог напрямую указать на зачинщиков! Пардон: Бог 'надо' писать с большой буквы! Лаврентий тут же предложил вывести всех пятерых.

  - И что мы им предъявим? Моё недоверие? - спросил Павел.

  - Нет, Лаврентий. Так мы поступать не будем. Особенно сейчас. Они мгновенно образуют оппозицию, и будут доказывать, что именно они верные ленинцы-сталинцы, а мы таковыми не являемся. Павел правильно говорит о том, что пока никаких доказательств нет. Из перехваченной переписки, кроме кличек, никаких указаний на личности. Так что ждём! А ты копай, копай, Паша!